7,62-мм винтовка С-49 - "Спартак"

В 1952 году в основном определился современный олимпийский комплекс стрелковых упражнений.

Советские стрелки тогда заняли 1-е место в неофициальном командном зачете. И первым нашим олимпийским чемпионом по стрельбе стал Анатолий Богданов, победивший в стрельбе из винтовки произвольного образца на 300 м. Московский армеец в упражнении «3х40 выстрелов» выбил 1123 очка и установил новый олимпийский рекорд. 

По информации от Ивана Егоровича Дерюшева, который долгое время работал со спортивным оружием – как конструктор, начальник КБ и зам. Главного конструктора, Богданов всё время стрелял из ЦКИБовских винтовок.

Ижевцы вышли со спортивными винтовками на два года раньше ЦКИБа – тульские винтовки появились к 1952 году Первым советским рекордсменом мира стал Василий Борисов, выступавший с ижевской «С-49». Об этой винтовке, сконструированной Е.Ф. Драгуновым, и пойдёт речь в настоящей статье.

Судя по всему, модель С-49 разрабатывалась именно к финской Олимпиаде 1952 года. Можно предположить, что эта разработка Е.Ф.Драгунова стала первой советской произвольной винтовкой, имеющей необходимые характеристики. Позже появились и другие модели, включая ЦКИБовские МЦ, но С-49 всё же была первой. 

Напомню, что произвольные винтовки крупного калибра (имеется в виду полноценный винтовочный патрон, в частности – наш трёхлинейный 7,62х54R) применялись на Олимпиадах вплоть до ХХI игр 1976 года в канадском Монреале. Тогда программа соревнований уменьшилась на один номер: как раз исключили стрельбу из крупнокалиберной винтовки произвольного образца.

Вернёмся в послевоенное время. Страна активно восстанавливалась, возвращаясь к нормальной жизни и готовясь к дальнейшему рывку. Спустя всего несколько лет после окончания Великой Отечественной войны была отменена карточная система, отстроена практически вся разрушенная инфраструктура, сделаны огромные по значимости шаги в развитии образования и науки. 

Что касается оружейной промышленности, то производство охотничьего оружия в СССР возобновилось ещё до окончания войны, а пулевая стрельба в те времена не выходила из приоритетов. 

Огромное значение имело и потребность в международном признании наших достижений в стрелковом спорте. И грядущая Олимпиада 1952 года давала нашей стране потенциальную возможность продемонстрировать своё превосходство.

У министра оборонной промышленности Устинова было особое отношение к ижевской «оружейной столице» - если что-то не получалось у туляков, Дмитрий Фёдорович давал поручение работать в этом направлении ижевцам, причём, по воспоминаниям очевидцев, устно комментировал задание в весьма замысловатой форме: «может, у этих … что-то получится». 

Говорят, после слова «этих» нарком вооружения СССР обычно добавлял незамысловатое ругательное словечко, но сути это не меняло – уровень ижевских оружейников всегда был не ниже квалифицированности сотрудников тульского ЦКИБа, суровый министр об этом прекрасно знал, так что за фасадом показного пренебрежения скрывалось искреннее уважение к ижевским конструкторам и мастерам.

«В один из дней апреля 1949 года меня вызвал к себе заместитель главного конструктора В. П. Камзолов. У него в кабинете я застал молодого человека, которому он меня представил. 

Это был член сборной команды по стрельбе общества «Спартак» и кандидат в сборную СССР, мастер спорта Максим Константинович Баринов. Разговор состоял в том, что, мол, Драгунов - сам стрелок, и вы с ним наверняка столкуетесь. В таком случае он, Камзолов, подпишет технические требования.

Мы с Бариновым действительно сразу поняли друг друга. Выработали технические условия. Он оставил 40 финских целевых патронов «Лев» (больше у него не было), договорились, что кучность (поперечник рассеивания) на 100 метров на этих патронах должна быть не более 30 мм.

Когда в конце декабря сделали 11 винтовок, и я пристрелял и испытал на кучность две из них, результат оказался просто выдающийся. У обеих на 100-метровой дистанции серия из 10 выстрелов закрывалась 20-копеечной монетой (диаметр советской 20-коп монеты того времени был менее 22 мм, прим. Ю.М.).

Потом эти винтовки (индекс их был «С-49») заказали спортивные общества: «Динамо», ДОСААФ и армейская команда. Всего винтовок было сделано около 150 штук.

На международных соревнованиях, состоявшихся в августе 1950 года в Болгарии, динамовец Василий Борисов, стреляя из винтовки С-49, побил в упражнении «стандарт 3?40» на дистанции 300 м мировой рекорд.

В дальнейшем над целевым оружием я работал совместно с мастером спорта СССР Самойловым Иваном Андреевичем. Еще в 1946-47 гг. он спроектировал винтовку ЦСВ-1, однако при всех новшествах и отдельных оригинальных решениях она показала хорошую, но не выдающуюся кучность. Я был раньше с ним знаком, но больше как спортсмен. Самойлов был технологом-ствольщиком, и к тому времени работал над технологией стволов лет 15 – 16.

Получив в 1950 году задание, мы начали работать вместе. Я вел конструкторскую часть, он же – ствольную. В результате к августу 1950 года мы спроектировали 7,62 мм винтовку ЦВ-50 и 5,6 мм винтовку МЦВ-50. 

В 1955 году были созданы винтовки «Зенит» калибра 7,62 мм и «Стрела» калибра 5,6 мм; в 1956 году – облегченные винтовки «Зенит-2» калибра 7,62 мм и «Тайга» калибра 5,6 мм. В 1958 г. наши винтовки («Зенит», «Стрела» и «Тайга») на выставке в Брюсселе были удостоены Гран-При.

В общем, до весны 1958 года я много работал над спортивным оружием. Потом началась работа над СВД».

Модель С-49 является классической произвольной винтовкой, имеющей тяжёлый ствол, крюк на прикладе, возможность крепления «шампиньона» на цевьё, прецизионный диоптрический прицел и заряжание «по одному».

За основу была взята затворная группа винтовки обр. 91/30 гг. На тот момент это было единственное приемлемое решение. Согласитесь, не трофейные же «маузеры» для нашего оружия надо было использовать. 

Мы знаем, что главным элементом конструкции винтовки является ствол. Вот стволы на С-49 и были особенными, напоминающими стволы-«ломики» современных бенчрест-винтовок. Судите сами – толщина ствола в дульной части (перед мушкой) была всего 28 мм (!), что всего на 2,5 мм меньше диаметра ствола в казённой части.

Общая масса и жёсткость ствола позволили нивелировать отсутствие какой-либо «постели» для «железа» в ложе (для тех, кто не знает отечественной терминологии – «беддинга») и жёсткую фиксацию ствола при помощи стяжного кольца. Четыре нареза выполнены строганием. 

Евгений Фёдорович был горячим сторонником именно строганых нарезов. На практике преимущество именно этой старой технологии (помимо прочего, разумеется) позволило получить в первых серийных выпусках СВД кучность 30 мм и менее для всех (!) винтовок.

Рукоять затвора имеет срезанный «шарик», при этом получившаяся плоскость гильоширована. Похожее решение мы сегодня можем наблюдать на конверсионных «трёхлинейках» производства завода «Молот». 

Затворная группа идентична штатной, но хорошо отполирована, что обеспечивает плавную и лёгкую работу затвора. Сохранён и «родной» отражатель (из-за отсутствия магазина спилен зуб собственно отсечки, как на однозарядных ижевских «фроловках»).

Прицельные приспособления винтовки представлены в виде диоптрического прицела, расположенного на левой стороне ствольной коробки и мушки спортивного типа. 

Под основание прицела на ствольную коробку наварена соответствующая площадка. Прицел, выпущенный в том же 1949 году и имеющий серийный номер винтовки, «заточен» на 300-м дистанцию. 

Об этом говорит и нанесённое на заднюю часть его корпуса информационное клеймо по внесению поправок: «1 щел. 300 м 17,5 мм» (1 щелчок даёт смещение СТП на 17,5 мм на 300 м дистанции). Намушник расположен на невысоком основании, которое крепится на дульную часть ствола при помощи кольца.

Винтовка не имеет магазина. Патронное окно в ствольной коробке заглушено приваренной стальной пластиной. При этом, что интересно, в приёмнике разделаны пазы под обойму. 

Исходя из этого, можно предположить, что все или какая-то часть ствольных коробок для С-49 досталась из задела драгуновской же модели «МС-74» (которую мы рассматривали в прошлой статье), имеющей обойменное заряжание. 

Спусковой крючок отполирован, но ударно-спусковой механизм, будучи хорошо отлаженным, при этом не претерпел конструктивных изменений. 

Конечно, если сравнивать его с УСМ современных винтовок, то разница будет очевидна. Но, повторюсь, для штатного спускового механизма винтовки обр. 1891/30 гг. характеристики спуска С-49 не вызывают нареканий.

Новодельная ложа из тонированной берёзы, спортивного типа, с выраженной «щекой» и штатным нагелем. В передней нижней части ложи двумя винтами закреплена мощная антабка по типу СКС. Пистолетная рукоять приклада имеет пластмассовую розетку на торце и ружейную насечку на боковых поверхностях. 

Затыльник приклада винтовки имеет регулируемый по вертикали алюминиевый «крюк». Под загнутую и удлинённую рукоять затвора в ложе сделаны соответствующие выборки. Цевьё без насечки, надёжность хвата обеспечивают стандартные винтовочные продольные выборки под пальцы левой руки.

Длинная и мощная стальная спусковая скоба имеет 7 отверстий с резьбой, выполненных по оси оружия и рассчитанных под винт крепления шампиньона. 

Скрепление ствольной коробки со спусковой скобой осуществлено стандартными стяжными винтами, а передняя части ложи дополнительно стянута со стволом мощным фрезерованным стальным кольцом, усилие фиксации регулируется винтом. Проще говоря, ствол С-49 не вывешен, хотя желательность этого прекрасно понималось и в то время.

И по сей день вызывающее нарекания наклонное расположение заднего винта в С-49 оставлено без изменений. Этот конструктивный недостаток «мосинской» системы (по встречающимся отзывам, проявляющийся при попытках применения винтовок обр. 1891/30 гг. и их производных для высокоточной стрельбы) Е.Ф. Драгуновым будет устранён в последующих версиях спортивных «трёхлинеек». 

Но в конце 1940-х гг. этому или не было придано особого значения или же внесение дополнительных конструктивных изменений посчитали нецелесообразным.

Основные клейма выполнены гравированием штихелем и расположены на стволе винтовки и представлены стилизованным гербом СССР, клеймом завода (треугольник со стрелой), названием модели («С-49»), годом изготовления (1949 г.) и серийным номером (№10). На нижней части хвостовика ствольной коробки набит год её выпуска – 1948-й.

Винтовка изготовлена: в 1949 году на заводе №74 Министерства оборонной промышленности СССР (ИЖМАШ). 

Серийный № 10. 

Длина ствола до переднего торца ствольной коробки – 706 мм. 

Диаметр ствола в дульной части – 25,5 мм. 

Диаметр ствола перед основанием мушки – 28 мм. 

Диаметр ствола в казенной части – 30,5 мм. 

Масса без шампиньона – 6,25 кг. 

Расстояние от спускового крючка до середины затылка приклада – 305 мм. 

Центровка (положение центра тяжести относительно переднего торца ствольной коробки) - 85 мм.

После «С-49» в СССР было разработано и пущено в серию много первоклассных моделей спортивных винтовок, позволявших нашим спортсменам в течение длительного времени быть лучшими в мире. После развала страны стрелковый спорт в «новой» России был отброшен далеко назад. 

Во многом мы отстали и в области конструирования и производства современного высокоточного оружия различного предназначения. Отрадно, что сейчас ситуация меняется к лучшему. Пока рано говорить об устойчивости наметившейся тенденции, но уже можно говорить о появлении в России современных производств качественного высокоточного оружия.

Что касается винтовок на базе легендарной «трёхлинейки», пару лет назад отпраздновавшей своё 120-летие, то их так же разработка имеет место быть, хотя и на несколько ином уровне.

Несколько лет назад вятско-полянский завод «Молот» выпустил в серию своеобразную версию «С-49» - модель «КО-91/30МС», отличающуюся от драгуновской модернизации «трёхлинейки» наличием магазина и ортопедическим прикладом ложи. Тем не менее, достичь стабильного кучности уровня С-49, несмотря на практически такой же «ломик» ствола, молотовским конструкторам не удалось («МС» позволяет получать хорошим патроном группы менее 1 МОА, но от неё ожидали большего).

Что интересно, «Молот» продолжаем выпускать малой серией модель «КО-91/30М», по сути – обычную «мосинку», но с новым спортивным стволом, имеющем механические прицельные приспособления. Несмотря на гораздо более «охотничий» профиль ствола, в отличие от модели «КО-91/30МС», «эмка» показывает такую же кучность боя.

Но важно другое: благодаря С-49, тогда, после войны, советские оружейники и спортсмены отстояли честь нашей страны и нашего оружия. А Евгений Фёдорович Драгунов получил очередной опыт в конструировании высокоточного оружия. До начала разработки СВД было ещё почти 10 лет работы над спортивными винтовками.

Даже самая длинная дорога начинается с первого шага. С-49 стала первым шагом в 10-летнем пути Евгения Федоровича как конструктора спортивного оружия. Естественно, что первый шаг может показаться скромным. Но иным он и не мог быть в условиях весьма ограниченных ресурсов (в распоряжении конструктора было всего четыре десятка хороших патронов!). Плюс ограниченное время.

Поэтому конструктор пошел по тому пути, который сейчас называют «тюнингом» или «кастомизацией». Возможно, что на уровне подсознания действовал и такой фактор: наши стрелки-спортсмены в конце 1940-х – начале 1950-х годов были выходцами из школы Осоавиахима, которые нашу «трёхлинейку» знали, как свои пять пальцев. 

Как-то я прочитал про Михаила Иткиса, стрелка той сборной команды. Он тестировал будущую СВД и винтовку Константинова. Резюме его (по словам автора) было таким: «Лучше, чем «трёхлинейка» всё равно ничего нет».

Всем вышесказанным и можно объяснить сохранение таких, не самых лучших для высокоточной стрельбы решений, как ствольная накладка, стянутая ложевым кольцом, и наклонное расположение заднего винта. Но при этом винтовка показала кучность лучше угловой минуты. 

Есть основания думать, что массивный ствол и «темп стрельбы» явно ниже, чем 10–12 выстрелов в минуту сводили практически к нулю влияние нагрева ствола на кучность стрельбы и стабильность средней точки попадания.

И ещё в одной своей произвольной винтовке Евгений Федорович использовал затворную группу «трёхлинейки»: модель ЦВ-50. Был только доработан курок затвора: снижен вес, по-видимому, чтобы увеличить быстродействие ударного механизма и уменьшить возмущающее воздействие удара курка в момент выстрела.

А в следующей конструкции – винтовке ЦВ-55 «Зенит» уже совершенно новая конструкция затворной группы с запиранием на три боевых упора, использовавшейся в последующих конструкциях ижевских произвольных винтовок около полутора десятилетий, основные идеи которой сохранились до настоящего времени.