Заявление 
Министерства обороны РФ 

25 марта 2021 года российские СМИ обошла новость о том, что в Минобороны РФ заявили о начале ментальной войны против России. Советник главы Минобороны Андрей Ильницкий в интервью журналу «Арсенал Отечества» сообщил, что «Запад во главе с США начал против России ментальную войну, последствия которой проявятся не сразу».

Здесь же А.Ильницкий конкретизировал своё заявление: «всё это ведёт к возникновению нового типа войн. Если в классических войнах целью является уничтожение живой силы противника, в современных кибервойнах – уничтожение инфраструктуры противника, то целью новой войны является уничтожение самосознания, изменение ментальной, то есть цивилизационной основы общества противника».

Советник министра обороны России обозначил и последствия таких действий: «если живую силу и инфраструктуру можно восстановить, то ход эволюции сознания повернуть вспять невозможно, тем более что последствия этой ментальной войны проявляются не сразу, а только как минимум через поколение, когда сделать уже что-либо будет просто невозможно».

Многие знакомы с понятием «информационная война». Мы наслышаны и об опасности кибервойны. А вот «ментальная война» — это действительно что-то новое. Суть понятна, но является ли это определение точным и актуальным? Соответствует ли оно тому смыслу, что вложил в него А.Ильницкий и как противостоять этой напасти?

Давайте разбираться.


Советник главы Минобороны РФ
Андрей Ильницкий,
фото МР РФ





Терминология 

«Информационная война» — это комплексное воздействие на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, которое в мирное время приводит к принятию желаемых для инициатора информационного воздействия решений, а в ходе конфликта парализует функционирование инфраструктуры управления противника.

СМИ также активно используют относительно свежий термин «гибридная война», которую путают с войной информационной (психологической). Считается, что целью воздействия в гибридной войне являются основные сферы жизнедеятельности общества, что в итоге оказывает влияние на глобальное мироустройство. На мой взгляд, различия здесь непринципиальные и в обоих случаях речь идёт об инструментах для перехвата политической и военно-экономической инициативы.

Понятие «психологическая война» (можно считать синонимом «информационной войны») до сих пор имеет широкое распространение в иностранной военно-политической и методологической литературе и подразумевает целенаправленное использование пропаганды и иных средств (дипломатических, военных, экономических и проч.) для «прямого или косвенного воздействия на мнения, настроения, чувства и, в итоге, — на поведение противника». Под целевое воздействие попадают и культурные установки населения. То есть то, что в чистом виде является составляющими ментальности нации.

Казалось, вот мы и подобрались к новому термину «ментальная война». Но не торопитесь. Да, особенности ментальности населения любой страны имеют огромное, даже решающее значение. Это всегда учитывается при планировании агрессии, а также является важнейшим принципом выстраивания собственной информационной политики любого государства. Информационная или психологическая война – это, в первую очередь, война традиций. Проще говоря, война одной ментальности против другой.

Теперь про нашу войну с США. В Америке термин «информационная война» вошёл в активное употребление с 1941 года после выхода в свет книги разведчика Л.Фараго «Немецкая психологическая война». В работу над разработкой методологии войны нового типа были вовлечены не только государственные тайные структуры, но и различные гражданские учреждения.

Понятие психологической (информационной) войны в США было пересмотрено после Корейского конфликта 1950-1953 гг. В новом наставлении по ведению психологической войны для армии США было впервые дано социальное толкование американской концепции этого вида войны.

Психологическая война подразумевала необходимость проведения мероприятий, передающих идеи и информацию для оказания влияния на сознание, чувства и действия противника. Знакомые смыслы, не правда ли?

Средства ведения информационно-психологической войны известны с 19 века. Они относятся к области использования информации против человеческого интеллекта и, по американской теории, делятся на 4 категории:
  1. Операции против воли нации;
  2. Операции против командования противника;
  3. Операции против вражеских войск;
  4. Операции на уровне национальных культур.
Под суть определения «ментальная война» в первую очередь попадают 4-й и 1-й пункты. Но не будем забывать, что их реализация неотделима от оставшихся двух пунктов. При этом успех на одном участке почти всегда положительно сказывается и на других направлениях. Отметим, что в каждом пункте целью противника является именно ментальность.

Ещё один относительно новый термин «Кибернетическая война» вбирает в себя понятие о противостоянии в сети Интернет. Эта борьба, состоящая из шпионажа и атак, в основном направлена на выведение из строя компьютерных систем государственных и жизненно важных структур противника, хотя подразумевает и воздействие на личность.

Помните истерику в западных СМИ насчёт «русских хакеров» и «вмешательства России в американские выборы»? Это та самая причудливая помесь кибернетической и информационной войны, где сложно отделить правду от лжи, но выгодополучатель один и он даже не пытается маскировать свои действия. Причина проста — осознание своей силы и проверенная методика.

Кибервойна считается одной из разновидностей информационной войны в её современном формате. Вычленять её смысла нет, поэтому не будем плодить сущности. Иначе разновидности войны у нас будут появляться с пугающей регулярностью, примером чему можно назвать недавнее заявление президента Франции Эммануэль Макрон о «вакцинной войне» как о «мировой войне нового типа». 

Не считайте это блажью или бессильной злобой, это обычное проявление информационной войны, её очередная ожидаемая операция.






Выводы

США ментальную войну сегодня против России не начинали. Они её просто не заканчивали. А началась она 5 марта 1946 года, с Фултонской речи Уинстона Черчилля. Да-да, холодная война стала площадкой для выработки и совершенствования не только новых вооружений, но и методик информационной (психологической) войны.

Можно вспомнить и про знаменитый «план Даллеса», в котором, вне зависимости от степени его реальности, чётко прослеживаются все базовые аспекты информационной или, если хотите, ментальной войны.

Давайте сравним для наглядности две фразы. Советник министра обороны России в 2021 году говорит о том, что целью новой войны является уничтожение самосознания, изменение ментальной, то есть цивилизационной основы общества противника.

А в доступном варианте плана Даллеса 60-летней давности написано, что «человеческий мозг и сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить».

На мой взгляд, налицо полное совпадение смыслов. Допускаю, что Андрей Ильницкий под термином «ментальная война» подразумевал суть войны информационно-психологической. Но тогда сложно согласиться с тем, что США во главе коллективного Запада только сейчас начали эту войну против России. Это началось давно и было успешно реализовано в нашей стране в период перестройки и в начале 1990-х гг.. Сейчас мы наблюдаем очередной виток этой войны, причём не то что суть, но даже методики особо не поменялись.

А.Ильницкий в интервью журналу «Арсенал Отечества» также рассказал, как, по его мнению, надо противостоять в ментальной войне: нужно провести суверенизацию интернета, подготовить кадры по информационному противодействию для силовой и гражданской сфер, произвести перезагрузку молодёжной политики и возобновить активный диалог с консервативным большинством, которое является опорным электоратом действующей власти.

Всё это хорошо. Проблема в том, что, за исключением интернета и связанных с ним действий, это рецепт столетней давности. Масштабное применение нового вида воздействия на противника и соответствующая обработка собственного населения были апробированы немцами ещё во время Первой Мировой войны. Кадры по информационному противодействию для силовой и гражданской сфер нужно было готовить ещё 10-15 лет назад.

Суверенизацию интернета надо было провести хотя бы после 2014 года, а не дожидаться критического роста угроз российскому Интернету со стороны США в условиях быстро нарастающего глобального конфликта. Работу с молодёжью не надо было прекращать, благо отработанный рецепт известен со времён раннего СССР. Диалог надо вести со всеми слоями населения, а не с быстро уменьшающимся и весьма туманным в определении «консервативным большинством».

Наверное, именно поэтому ответ пресс-секретаря Президента России Дмитрия Пескова на вопрос журналистов о мнении Кремля насчёт резонансного заявления Минобороны России по поводу «ментальной войны» был весьма дипломатичным: «целенаправленная линия на сдерживание и подавление России имеет место быть, она абсолютно постоянна и заметна невооружённым глазом».

Проще говоря, ничего нового не произошло.
Термин «ментальная война» на высшем государственном уровне пока не прозвучал.
Коллективная война Запада против России продолжается.


Статья опубликована 29 марта 2021 года
на сайте Николая Старикова