«МАНЛИХЕРОВИНА»

Ладный и миниатюрный карабин родом из Австрии конца 19 века беру в руки с неким душевным трепетом. И в голову сразу лезет куча ассоциаций из старых советских книг и фильмов: вспомнились бессмертный солдат Швейк Я.Гашека и славный младший милиционер Грищенко из повести Александра Козачинского «Зелёный фургон». Обоих популярных персонажей роднит «Манлихер». Возможно - образца 1895 года, что мы и будем предполагать в дальнейшем. Но в нашем случае интересно другое – один из карабинов, иллюстрирующих настоящую статью, с «Манлихерами» Швейка и Грищенко объединяет конструкция затворной группы. А вот патрон применяется на попавшем мне руки экземпляре … русский трёхлинейный!

Согласно распространённому мнению, магазинная винтовка Mannlicher M95 была принята на вооружение австро-венгерской армии в 1895 году. На самом деле в 1895 г. приняли штуцен, а винтовку - лишь 22 ноября 1896 г. Конструктором винтовки был австрийский оружейник Фердинанд Риттер Фон Манлихер (Ferdinand Ritter Von Mannlicher), сотрудник государственного оружейного завода в городе Штайр (Steyr). Калибр - 8x50R (М93) и, с 1930 года – 8x56R (M30). Заряжание – пачечное. Ёмкость магазина – 5 патронов. Длина ствола винтовки – 765 мм, после модернизации 1930 года – 480 мм, масса – 3,8 кг. Сразу отметим, что модернизация 1930 года касалась лишь патрона, а укорачивание винтовок проводилось постоянно.

Охотничьи импортные винтовки с «прямоходным» затвором перестали быть экзотикой. Blaser R93 в охотничьих кругах среднего пошиба давно уже стал чуть ли не обыденностью. После появления «93-го» прошло совсем немного времени и на наш рынок хлынули винтовки схожей конструкции различных европейских оружейных фирм, как известных, так и не очень. В информационных материалах об этом оружии много говорится о неких революционных конструктивных элементах, но акцент делается на резком увеличении скорострельности относительно традиционных винтовок с продольно-скользящим поворотным затвором.

Отдельным вопросом стоит сам несколько странный факт попыток состязания в скорострельности современных западных «прямоходок» с полуавтоматами и их активного продвижения на российский рынок, особенно – на фоне навязываемой западной же концепции «одного (королевского) выстрела». Двойные стандарты или просто столь замысловатый маркетинг? Наверное, и то и другое. Но мы имеем что имеем и каждый охотник вправе самостоятельно разобраться со своими предпочтениями. А в этой статье давайте вспомним о родоначальнике всех современных винтовок с «прямым» затвором – уникальной и очень интересной системе Манлихера и проследим её эволюцию в рамках журнальной статьи. Тем более что в позапрошлом номере «МР» был разговор о швейцарских «прямоходах», которые, на мой взгляд, во всех отношениях уступают более совершенным и проверенным в боях манлихерам.

Наши охотники с «прямым» затвором длинноствольного огнестрельного оружия знакомы давно и не понаслышке – после Первой мировой и Гражданской войн на территории России осталось немало винтовок Манлихера, причём также часто встречались конструктивно очень сходные с ними канадские винтовки Росса. Применялись эти винтовки в Советской России довольно долго, но и их время закончилось одновременно с оригинальными патронами. В 20-30-х гг. 20 века пришло время рассверливать стволы иностранного армейского оружия под малые гладкие калибры. И по сей день можно найти вполне работоспособные «фроловки» на базе этих систем.

Потом российские лесной люд всех мастей долго пользовался (сейчас активно пользуется снова) трёхлинейками и маузерами, в изобилии оставшимися на территории европейской части России после ВОВ. Про «прямоходы» Манлихера и Росса позабылось (про швейцарскую систему Шмидта-Рубина у нас толкоми не знали). И вот мы опять видим «прямоходы» на прилавках наших охотничьих магазинов, но уже в современном обличии и под соусом революционных достижений науки и техники. Впрочем, иначе новинку и не продать, да и на практике тот же «Блазер» оказался отличным оружием.

Но вернёмся к предмету нашей статьи. Итак, Mannlicher М95. Легендарная винтовка, с 1895 по 1918 гг. выпущенная в различных модификациях огромным тиражом более 3,5 млн. экземпляров (сама же схема «прямоходного» затвора Манлихером была применена ещё в винтовке обр. 1885 года – это совершенно другой затвор, хотя и тоже „прямоход”). В то время винтовка отличалась оригинальной и непривычной конструкцией, позволяющей перезаряжать оружие простым движением рукояти затвора назад-вперёд. Применение пачечного (а не обойменного) заряжания завершало отличие М95 от «одноклассников» того времени.

Специалисты, в т.ч. русские, в начале 20 века весьма положительно отзывались об этой системе. Принималось во внимание и успешное применение «Манлихеров» в годы Первой Мировой войны и в ряде менее значительных конфликтов. Дед Николая Павлова (автора ряда фотографий к этой статье, что на зелёном фоне), болгарин по происхождению, прошёл с «Манлихером» обе Балканские и Первую Мировую войны, об эксплуатационных характеристиках этой винтовки вспоминает без какого-либо негатива. Некоторые источники упоминают о таких недостатках конструкции Манлихеров как повышенное усилие на рукояти затвора при перезаряжании, сложность сборки затвора и чувствительность системы к загрязнению. Но у дедов Павлова таких нареканий не было. Разборка затворов проводилась только под наблюдением фельдфебелей и офицеров и только по команде. Да Фёдоров, в своей замечательной книге „В поисках оружия“ прямо пишет как раз о достаточно высокой надёжности этого оружия: „Осмотр винтовок в боевых условиях заставил меня изменить взгляды на некоторые давно известные истины в оружейном деле. Так случилось, например, с австрийскими винтовками системы Манлихера. В своё время, основываясь на чисто теоретических рассуждениях, мы считали, что у этой винтовки есть весьма существенный недостаток: в ее магазине имеется открытое окно, через которое в подающий механизм могут попасть пыль и грязь. […] А между тем, сравнивая в окопах русские и австрийские винтовки, я пришел как раз к обратному выводу. Пыль и грязь, попадавшие во время заряжания в магазин русской винтовки, скоплялись там, так как им не было выхода. А в австрийской — именно благодаря окну — пыль и грязь вываливались наружу».

Ещё один важный момент: в винтовке Манлихера применялся фланцевый патрон, очень похожий на наш трёхлинейный (7,62х54R). Вот здесь Николай Павлов обращает наше внимание на то, что наоборот, русский патрон похож на австрийский, ибо полностью скопирован с него и даже калибр первых патронов к винтовке Мосина был 3,15 линии (8 мм), то есть ровно как у М.88. К сожалению, у меня нет на руках каких-либо документов, могущих подтвердить или опровергнуть эту точку зрения. Николай опирается на западные источники (надо признать, что специализированной литературы для коллекционеров и любителей оружия за границей выходит огромное количество) и возможность прямого сопоставления патронов.

С другой стороны, есть подтверждённый факт использования ещё в 1886 году в винтовке Н. Роговцева патронов его же авторства именно калибром 3,15 линии. Распространена версия о том, что в качестве основы для разработки русского трёхлинейного патрона был использован 8-мм патрон к французской винтовке Lebel M1886. Но дальше произошло то, что подтверждает мнение Павлова: Комиссия по выработке магазинного ружья под председательством Чагина, сравнив в 1889 году винтовку известного нам Л. Нагана и с винтовкой Манлихера обр. 1888 года, предпочла для дальнейшей работы над отечественным патроном именно австрийский боеприпас 8х50R.

Появлению русского винтовочного патрона предшествовала длительная и трудоёмкая работа, причём он разрабатывался практически одновременно с самой винтовкой. И трёхлинейным патрон стал в 1890 году, когда была закончена разработка трёхлинейного ствола. Дальше была всем известная эпопея по выбору винтовки, которая была принята на вооружение в 16 апреля 1891 года вместе с патроном и обоймой. Так что мы действительно можем считать боеприпас к винтовке Манлихера обр. 1888 года предком нашего патрона, но с учётом целого ряда конструктивных и технологических факторов, которые категорически не позволяют утверждать о слепом копировании.

Впрочем, тут дело даже не в визуальной схожести, а во фланце гильзы. Ведь как «они», так и мы любим ругать наш винтовочный патрон, забывая о том, что на рубеже 19 и 20 веков фланцевый винтовочный патрон стоял на вооружении не самых слабых армий Англии, Франции, Австро-Венгрии и... России. Во Вторую Мировую войну западные патроны с фланцем также воевали и воевали успешно. Заметьте – на Западе никто не попрекает своих оружейников за выбор «устаревшего» или «неправильного» патрона. Да и вообще своя история у них – «священная корова». Мы же по-прежнему большие любители лишний раз, по делу и без дела, вылить грязи на наших предков и нашу историю. Давно уже пора задуматься над этим.

Можно много спорить о преимуществах и недостатках пачечного заряжания, но наиболее простым будет такое сравнение: винтовку Мосина можно зарядить как из обоймы, так и «по одному». С Манлихером М95 такое невозможно – только пачкой. А если у вас есть патроны, но нет пачки? Стрелять с заряжанием «по одному», как из Бердан-2? Наверное, именно поэтому часть Манлихеров в 1920-х гг. при перестволе под германский патрон была переделана под использование стандартной винтовочной обоймы, с введением в конструкцию пачки, намертво приклёпанной в шахте магазина.

Но, на мой взгляд, гораздо любопытнее представляется наличие в природе карабина Манлихера под наш патрон. Сам факт перестволивания винтовок под другой боеприпас отнюдь не сенсация, но, в нашем случае, здесь якобы кроется одна из тайн Гражданской войны. Согласно легенде, часть трофейных М95 была перестволена на Сестрорецком заводе под русский винтовочный 7,62-мм патрон. Иллюстрирующий настоящую статью карабин неплохо попадал бы под эту версию, но есть нестыковка - у него на казеннике выбита буква S, отсутствует какой-либо лейнер, ствол укорочен и изменены прицельные приспособления. А это говорит о том, что перед нами именно модификация 1930 года. Ведь именно в этом году в Австрии был принят на вооружение более мощный, в сравнении с 8х50R, модифицированный патрон 8x56R. Под него и были переделаны практически все старые М95, получившие укороченный ствол и новый прицел.

Так что остаётся только гадать, в какой стране и когда перестволен этот карабин, хотя для нас это и не принципиально. Судя по состоянию механики и канала ствола настрел у него был совсем небольшой. Сам карабин прошёл арсенальный ремонт, вернее – косметическое обновление, так что его «новый» внешний вид не более чем заводская «реставрация», знакомая отечественным стрелкам и охотникам по совсем свежим с виду охотничьим переделкам из трёхлинеек Мосина.

История историей, а стрельба всегда куда интереснее и позволяет многие спорные вопросы прояснить на практике. Итак, едем на стрельбище, занимаем стрелковую позицию. Набиваем патронами пачку. С приложением существенных усилий открываем затвор. Непривычное действие, уже знакомое по винтовке Шмидта-Рубина. Рука так и тянется поднять рукоять верх, а тянуть-то надо строго на себя. Патронная пачка «Манлихера» имеет обозначенный верх, где выштампована крупная насечка. Пачка вгоняется в магазин до характерного щелчка. Остаётся только послать затвор вперёд – верхний патрон досылается в патронник ствола. Всё, оружие заряжено и готово к стрельбе. При открытом затворе карабин можно мгновенно разрядить: достаточно нажать кнопку с внутренней стороны спусковой скобы, после чего подаватель весело и звучно вышибет пачку вверх, только лови.

Рычажок предохранителя расположен с левой стороны, прямо на затворе. Алгоритм работы предохранителя интуитивен, переключение положений не вызывает каких-либо затруднений. Хотя В.Е.Маркевич в своё время предохранитель М95 всерьёз раскритиковал. Действительно, логичнее было бы расположение предохранителя с правой стороны затворной группы. Но и у английского «Ли-Энфилда» рычаг предохранителя расположен слева и ещё менее удобен! А ведь что австрийцы, что британцы всегда находились отнюдь не на последнем месте в оружейном мире. Почему для своего оружия они конструировали винтовки со столь неудобным предохранителем – лично для меня это загадка. У нас любят ругать предохранитель русской трёхлинейки, решая проблему слабых пальцев привариванием кольца по типу той же винтовки Шмидта-Рубина и прочими замысловатыми способами. Попробуйте в работе другое армейское оружие того времени – появится желание поругать и иностранные винтовки.

Затвор. Если добрая душа заранее не подскажет, как правильно хотя бы вставить вынутый затвор в ствольную коробку (вынимается затвор после нажатия спускового крючка вперёд) – сразу может и не получиться. Не говоря уже о полной разборке затвора. Его сборка, без применения вспомогательных инструментов (хотя бы монетки) – затруднительна. Перезаряжать наш экземпляр винтовки было нелегко, особенно с непривычки. Судя по всему, работу механизма можно было бы облегчить полировкой «потрохов» затвора и боевых упоров. Наверное, к такому же результату приводила и многолетняя эксплуатация винтовок.

Здесь в очередной раз приведу слова Н.Станева: „Дед никогда не жаловался ни на сложность Манлихера, ни на его надежность. Винтовка всегда работала. Свёкор моей тетки воевал в ПМВ против русских и румын на пыльных равнинах Румынии и в песках у берега Чёрного моря. Его единственное нарекание было связано с отсутствием штыка у карабинов (дед служил кавалеристом) и в рукопашном бою приходилось отбиватся лишь прикладом. До начала ПМВ у карабинов М.95 не было крепления для штыка, в отличие от штуценов и винтовок. Мой дед в Балканскую войну воевал на юге и дошел аж до Одрина, где грязи сколько хочешь. В ПМВ он воевал в Сербии, где снега и грязи также было предостаточно”. На мой взгляд, такое мнение звучит вполне исчерпывающе и, с учётом вышеприведённой цитаты Фёдорова, авторитетно.

Если оценивать работу затвора Манлихера с позиций биомеханики, то выдернуть дутую гильзу из патронника одним движением «на себя» куда затруднительнее, чем с предварительным страгиванием гильзы поворотом рукояти затвора вверх, как на винтовках с обычным «шпингалетом». Но, надо признать, что эта система действительно очень интересна, причём как с конструктивно-исторических позиций, так и в плане практического применения на охоте.

Спуск на нашем карабине оказался отвратительным. При нажатии на спусковой крючок, курок затвора отчётливо «ходил» по вертикали», усилие для спуска надо было прилагать довольно серьёзное. И так почти на всех военных винтовках мира (информация для любителей поругать спуск мосинской трёхлинейки).

Антуражный в своей архаичности рамочный прицел нашего карабина «Манлихера» характерен для всех винтовок конца 19-начала 20 вв. В опущенном положении рамки получаем дистанцию стрельбы до 500 шагов – почти как на постоянном прицеле «П» на АК-74. Поднимаем рамку – ага, нижняя прорезь позволяет стрелять только на 300 шагов. Надо ещё дальше – понимаем ползунок вверх. Прорези на прицеле треугольные, мушка – тоже. Не самая идеальная геометрия для прицела: для стрельбы с такими прицельными приспособлениями нужно хорошее зрение. Но что поделать – зато аутентично.

Выстрел громкий. Вспышка – размером с бочонок. Но при стрельбе на 300 метров, стоя, с рук, из этого «коротыша» я уверенно поражал стандартные грудные и ростовые мишени. На кучность отстрела не проводилось, но вряд ли карабин стреляет хуже 2 МОА.

При досылании последнего патрона из нижнего окна магазина бесшумно выпадает пустая пачка. Магазин М95 из-за своих особенностей уже вторую сотню лет вызывает активные споры, но мы выше уже достаточно подробно рассмотрели этот вопрос. Опять же, система М95 прошла не одну войну и только этим доказала свою надёжность. Конечно, и этот аргумент можно признать спорным, ибо история оружия знает немало случаев упорного применения армиями оружия, не отвечающего требованиям военных. Мы знаем и о том, что война – это экономика и политика. А эти вещи часто плохо согласуются с идеалами и требованиями военных. Но я сильно сомневаюсь, что это можно отнести к винтовкам Манлихера.

Винтовки конструкции Манлихера (речь идёт о любой модели и модификации) являются достойным экспонатами в любой коллекции. «Манлихеровая» тема поистине необъятна, по ней за рубежом написана масса книг. У нас эта винтовка по-прежнему является желанной экзотикой. Поэтому выводы мне проще и правильнее будет сделать по карабину, попавшему мне в руки.

Учитывая минимальные габариты и массу карабина, его отличную прикладистость и замечательную развесовку, в сочетании с мощным (недорогим и распространённым) винтовочным патроном и потенциально неплохой скорострельностью этот М95 является достойным внимания образцом охотничьего оружия. В любом случае, этот коротыш позволяет уверенно сделать первый точный выстрел. В условиях, где этого может оказаться достаточно, вряд ли кто не оценит достоинства этого карабина. Тем более – на продолжительной ходовой охоте. Конечно, мосинский карабин обр. 1938 или 1944 года ничем не хуже (и по цене дешевле в 20-30 раз), но что делать, если есть «Манлихеровина» да ещё и под трёхлинейный патрон?

Повторюсь, но карабин М95 (как и любая винтовка Манлихера) интересен и как исторический образец, а это тоже немаловажно. Не говоря уже об удовольствии, которое получаешь просто при неторопливой стрельбе из оружия младшего милиционера Грищенко и бравого солдата Швейка!